Георгий настоял, чтоб я написал про бретонов в науке, и я долго размышлял с чего начать. Почему бретоны? У нас в вальдшнепиной программе полно и других пород: пойнтеры у Зверева в московской группе, русский спаниель у Фокина, французы привозили английских сеттеров, пойнтеров, немецкого бракка, венгерскую выжлу. Все собаки очень достойные и рабочие. Глупо тащить в другую страну посредственно работающую собаку. Не хотелось бы, чтоб это прозвучало похвальбой, но, начиная с 2004 года, когда Юник взялась за работу, первый выводок вальдшнепов в сезоне регулярно находила она, а в негласном (совсем про себя шепотом) соревновании Юнка чаще всех лидирует. Ну, а для чего всё это нужно?
Смысл международной программы по изучению вальдшнепа заключается в том, чтобы регулировать охоту на европейских зимовках в соответствии с конкретными условиями текущего года, т. е. успешностью возврата размножающихся птиц с зимовки, успешностью размножения и отлёта птиц на зимовку, условиями зимовки. Поэтому практически весь период пребывания вальдшнепа на нашей территории мы проводим исследования. Как выяснилось, Европа охотится в подавляющем большинстве на наших вальдшнепов. Российские охотники из года в год добывают не более 150 тысяч птиц, тогда как в одной лишь Франция добывается до 1,2 миллиона птиц. Что происходит в гиблом месте - Италии (один миллион) - никому достоверно неизвестно, думаю, никак не меньше. Досадно, что на родине вальдшнепа, т. е. у нас, этот вопрос интересует немногих, тогда как инициаторами этой программы стали французы, которые на государственном уровне озабочены, чтобы не подорвать численность вида и чтобы охота на вальдшнепа не угасла.
Как проходят исследования в весенне-осенний период на нашей территории? Всё начинается с контроля прилёта птиц к местам гнездования. Как правило, первые птицы прилетают в первых числах апреля, но не всегда начинается тяга, птица может некоторое время отсиживаться, без рабочей собаки проверить это очень трудоёмко. Мониторинг весенней тяги, пожалуй, самый лёгкий и приятный период исследований, тем более, что нужно брать птицу в руки для определения возрастной структуры тянущих самцов. Тут опять без толковой собаки никуда, иначе потеряешь птицу.
Контроль гнездования и размера кладок также не возможен без аккуратного и вежливого чветвероногого помощника. Гнездо можно найти разве что случайно: получить яичницу либо брошенное. С конца мая начинается учёт на тягах, но это уже не так приятно, как весной (комарики, понимаешь ли), да и результат получается относительный (больше или меньше, чем в прошлом или позапрошлом году или там в 1900 лохматом году). Правда, очень много чего насмотришься в ночном лесу. В это же время начинается самая работа для бретона - кольцевание птенцов, которое без такой собачонки сделать невозможно. Продолжаться этот процесс может до августа, бывают поздние выводки. Эта работа требует от собаки дисциплины, вежливости, аккуратности и железобетонной стойки.
По мнению французских коллег, бретон - самая подходящая для этого порода, хотя есть некоторые собаки и в других породах, прекрасно выполняющие эту работу.
Только так можно получить точный однозначный результат (мы точно знаем место рождения этих птиц. При осеннем кольцевании место рождения кольцуемой птицы, местная она или пролётная, определить точно нельзя.
Специфика кольцевания птенцов ещё и в том, что плохо управляемая собака может передавить их и наказывать её за это обидно, ведь она - охотник, сработала. Еще обиднее, что выводки найти очень непросто и случается это нечасто. Мамка знает своё дело очень хорошо. Если искать птенцов без собаки, то есть шанс их затоптать из-за покровительственного окраса и крепкого затаивания, были и такие случаи.
До появления Юник выкатывание вальдшнепят единожды показывала только пойнтер Тина Петра Зверева. Как это происходит? Собака стоит на стойке, подходишь очень аккуратно и пытаешься рассмотреть, где птенец. Если не видишь, то просишь собаку показать, после чего она либо выкатывает птенца носом, либо лапой, при этом собаку расплющивает по земле и она дорабатывает птаха уже ползком на брюхе.
Так мы работаем с 2004 года по сегодняшний день. Как легашатник, могу сказать, что работа очень интересная, азартная, правда, мало результативная, поэтому я и ценная. Да и всё изучение биологии вальдшнепа - дело крайне сложное в силу большой скрытности этого вида. Результата добиться трудно и только при использовании всех возможных методов. Моя давняя мечта о мечении птиц спутниковыми передатчиками пока неосуществима в силу дороговизны и отсутствия на сегодня передатчика нужного габарита и веса. Правда, прошлой зимой французские коллеги пометили вальдшнепов накопительными трансмиттерами. Эта штука накапливает информацию, связываясь со спутниками о координатах пребывания птахи. Правда, есть большая сложность – считать информацию можно, только взяв трансмиттер повторно в руки. Поэтому убедительно прошу всех, кто прочитает эту статью, обнаружив на вальдшнепе что-то необычное, не выкидывайте и не давите каблуками, а сообщите в Центр кольцевания, РОГ, издательство «Охота и Рыбалка ХХI век» или хотя бы мне.
Но использование бретона не заканчивается кольцеванием птенцов. Юник мне помогает и позже, при поиске мест осеннего кольцевания, количественно самого результативного. Обследуя наиболее подходящие места для ночных кормёжек рано утром, пока не выветрился запах, пускаю собаку в поиск. Оона покажет, где кормились птицы. Всегда загадочно, почему вальдшнепы выбирают именно это место на лугу, хотя вокруг вроде всё одинаковое. Затем проверяем ближайший подходящий лесной массив и, если есть подъёмы птиц, то приходим в это место ночью и вполне успешно ловим вальдшнепов.
До появления Юник это были многие ночи на ногах впустую без птицы, а при этом несешь на себе аккумуляторы, каждый из которых работает полтора часа, а весит 6 килограмм и «маленький» такой сачок метров шесть длиной.
Применение Юник в научной программе потребовало и иного подхода к её натаске. Нужна была управляемая, выдержанная, вежливая собака. Подумав, я решил, что апортирование отменяется напрочь, как и утки и охота в первом сезоне. Мне нужна была более или менее устойчивая психика, чтобы начать что-то требовать от собачонки, а требования-то жёсткие. Юник мартовская, и до годовалого возраста по сути дела я к ней и не приставал. Она росла, как ей хотелось. Мы гуляли по лесам и полям, собака нарабатывала рабочую форму. К этим размышлениям я пришел в длительных разговорах с Михаилом Фокиным, и, видимо, он оказался прав. С весны 2004 года я начал заниматься с Юник. По своему предыдущему опыту натаски дратхааров я начал с дисциплины, используя привычные методы. Юник была на тот момент жизнерадостной разгильдяйкой, в поле кроме мышей её ничего не интересовало, но, справедливости ради, там еще ничего и не было, птица не прилетела. В лесу она с энтузиазмом гонялась за рябчиками, вот с этого и начали. Правда, методы натаски дратхаара оказались для бретона черезчур жесткими. В процессе отучения от гоньбы рябчиков огрел сам себя по лбу хорошей сушиной, понял, что надо перестраиваться, перешёл от «палочной» дисциплины к методам устного убеждения. Хотя на третьем поле как-то пришлось разок «прочистить ушки» хворостиной по куцехвостой «кнопке включения слуха». Собачка закрутела, решила, что для её охоты моё присутствие необязательно. Бывает такое с рабочими собаками. Твёрдо убеждён, что в таких случаях жесткие репрессии обязательны!
В первую очередь меня интересовал вальдшнеп, и с него я и начал. Первое знакомство я провёл разок ещё осенью до того, как Юник исполнился года. Была очень ветреная ночь, ловить птах я не мог, сачок поднять было невозможно - сдувало, а птицы на поле были. Я взял свой прожектор, Юнку, и мы пошли знакомиться. Я находил птичку метров за сто и подводил собаку против ветра. Когда Юник поняла, что мы ищем, то крайне заинтересовалась, а за это ещё и хвалят, говорят хорошие слова, явно что-то у нее в голове щелкнуло. Правда, чтобы не научить собаку искать на «глазок», таких уроков я больше не повторял.
По весне с появлением вальдшнепов в лесу мы начали их искать и когда находили, у места подъёма я укладывал собаку, ласкал, хвалил. Попытки сдвинуться с места не допускались. К маю Юник твёрдо уяснила, что по вальдшнепу надо стоять, как «статуя», думаю, в большей степени благодаря своим врождённым качествам, так что к приезду французов она была готова. На первом же совместном выходе мы нашли первый выводок вальдшнепят. Юнка отработала первой, даже многоопытной пойнтерице Джаве осталось только секундировать. По этому поводу вечером была открыта специально привезённая французами бутылка вина с бретоном, стоящим на стойке по вальдшнепу. Картинка на этикетке хорошая, а вино простеньким. Вот так началась научная карьера Юнки, продолжающаяся по сей день.
Александр Кормилицин
Российская Охотничья Газета, октябрь 2011 г.
